Естественные механизмы человеческой психики, проявляясь, например, в виде чувства собственной значимости, поддерживают в нас стойкое ощущение исключительности собственного предназначения и иллюзию того, что для его реализации нужно достигать грандиозных целей, воплощать возвышенные идеалы, преодолевать немыслимые препятствия и совершать великие аскезы.

А по факту обыденная жизнь, которой не похвастаешься в инстаграме, — вот тот контекст, специально для него сформированный Мирозданием, в котором человек реализует своё предназначение и претворяет свой Путь. И для многих, желающих «расти над собой», этот Путь проходит через дающую для этого все возможности глубокую личностную драму, когда человек безуспешно пытается найти себя за пределами тех реалий, в которых оказался, считая их просто временным несовершенством или какой-то нелепой ошибкой судьбы, упорно не замечающей, что он достоин большего.

И, лишь когда человек пройдёт предопределённый этап трансформаций, внешние реалии изменятся (зачастую даже без всяких усилий с его стороны), зеркалируя перемены, произошедшие в его сознании, и формируя контекст для дальнейшего развития. А без этого все попытки исправить «ошибки» судьбы либо безрезультатны, либо меняют лишь декорации, но не суть, и человек получает просто то же блюдо под новым соусом.

Как я писал в комментарии к Главе 38, человек высшей добродетели не связан иллюзорными представлениями о том, что «правильно», и потому, не боясь показаться низким, не спешит следовать общепринятым идеалам и, например, класть себя на алтарь «общего дела», являющегося таковым лишь в свете пропаганды, заказанной его бенефициарами. Жаль лишь, что эти последние чужды духовности, и нам, эгоистам и трусам, любящим ей прикрываться, такая философия всё равно не поможет оправдать своё постыдство перед лицом общественной морали, с учётом своих интересов ими же и формируемой…

Путь по прямой есть наименьшее расстояние между двумя точками. Поэтому следование Великой Прямизне Пути позволяет человеку развиваться с максимально возможной скоростью.

Однако, не ощущая этой Прямизны, люди всё время норовят срезать углы и лезут в дебри в поисках «хитрых троп», но тем самым лишь удлиняют свой путь.

Исходя из контекста, речь здесь, конечно, не о медленном вызревании таланта и обретении мирских достижений в зрелом возрасте, как в современном китайском языке трактуется этот фразеологизм. «Сосуд» здесь указывает на определённый результат даосских энергетических практик; на него же намекает Чжуан-цзы в притче про гигантскую тыкву и сам автор в Главе 52.

Также, если предположить, что иероглиф 免 (miǎn / мянь) ‘избавлять’, стоящий в мавандуйской версии, не является ошибочным написанием иероглифа 晚 (wǎn / вань) ‘поздно’, то у этой фразы будет другое, но тоже вполне даосское прочтение: «Великий Сосуд избавляет от воплощений [в человеческом теле]» (см., например, Главу 59).

Обретение Понимания происходит в гремящей тишине ума, заглушающей всё, о чём трубит рупор общепринятых представлений.

Второй слой смысла этой фразы: «Путь награждает отсутствием концепций». То есть духовная практика даёт человеку возможность выйти из реальности иллюзорных концепций своего ума и в счастливой безмятежности пребывать, как теперь говорят, за гранью добра и зла, не будучи вовлечённым в эту неизбывную борьбу противоположностей.