По легендам, в Древнем Китае на религиозных церемониях использовалось соломенное чучело собаки, которое затем сжигалось за ненадобностью. Так же и любое живое существо имеет все условия, чтобы сыграть назначенную ему роль (пусть даже это и не роль распорядителя церемонии, о какой мечтает любая соломенная собака), а когда роль исполнена, оно без лишних сантиментов утилизируется Мирозданием.

Мастер понимает, что каждый лишь исполняет назначенную ему свыше роль, и не вмешивается в этот Божественный Спектакль, пытаясь в соответствии с надуманными представлениями о гуманности спасать людей от их судьбы.

Иероглиф 仁 (rén / жэнь), в данном контексте переведённый мной как «гуманность», часто переводят как «милосердие» или «сострадание», предлагая трактовать посыл автора как то, что «Мироздание не милосердно», а «Мастер не имеет сострадания». Но это не так. В Главе 67 автор прямо говорит, что милосердие — одно из важнейших качеств того, кто идёт Путём духовного развития, а значит, Высшие Силы и подавно наделены им, причём в высшей мере.

Поэтому в этой главе речь идёт именно про гуманизм — надуманные принципы и идеалы, с помощью которых те, кто недоволен своей судьбой, канализируют свою неудовлетворённость, направляя её на борьбу за какие-то свои права или за какое-то к ним отношение, иное, чем то, что естественно рождается как реакция на их проявления и образ жизни. Те же, у кого с судьбой пока всё в порядке, тоже часто не прочь поиграть в это и срубить «плюсов к карме», изображая сострадательных и толерантных, до тех пор пока не начнут страдать сами, столкнувшись с диктатурой ранее бесправных.

В буквальном прочтении «прослойка между небом и землёй», — во времена автора это было намёком на интеллигенцию — класс людей, находящихся между «небом» — правящей верхушкой, и «землёй», т.е. низами, простым, безграмотным людом. Когда им надоедало косить капусту (пардоньте, Лев Николаевич), чтобы как-то занять свой чересчур развитый ум или выгулять засидевшееся внутри эго, эти мамкины праведники и «улучшатели мира» любили порассуждать о гуманизме, справедливости, всеобщем благе и прочих, никому кроме них не понятных абстрактных понятиях.

Ну а в последние пару веков развитие информационных технологий позволило и низы втянуть в общественно-политический дискурс — нынче соломенных собак повсеместно используют хоть в военно-патриотических, хоть в либерально-демократических церемониях. Поэтому сейчас эта метафора характеризует по сути весь социум.

Как кузнечные меха, пустые внутри, но тугие в обращении, так и большинство тех, из кого состоит толпа, ничего из себя не представляют, но имеют свой гонор и считают, что прекрасно знают, как всё нужно устроить. Но поскольку удовлетворить всех невозможно, то подвигаясь сам или двигая мир в попытке «улучшить» его в угоду требованиям толпы, лишь ещё больше спровоцируешь её вопли и недовольство, подобно тому как, чем сильней двигаешь мехами, тем больше оттуда дует.

Популяризировать надуманные идеалы, утопичные из-за своего несоответствия принципам мироустройства, — значит растравлять людям сердца надеждой на несбыточное счастье, в тщетных попытках достичь которого они лишь множат свои беды и страдают от того, что у них всё не так хорошо, как — как они теперь знают — «должно быть».